4.6. Сердце Данко

    Когда-то Буревестник Революции М.Горький написал легенду о некоем Данко, который вырвал из своей груди горящее сердце и использовал как открытый источник освещения.. Увы, в Сан-Франциско такое бы сочли не подвигом, а грубейшим нарушением правил пожарной безопасности и просто не дали его совершить: тут же кто-то бы позвонил по 911, не мешкая примчались бы пожарные, полиция и скорая.
   Пожарные бы сразу потушили горящее сердце Данко, засыпав его песком. Полиция бы арестовала Данко за нарушение общественного порядка, а скорая отвезла в госпиталь, где бы ему это сердце отмыли от песка, вшили обратно и предупредили, чтобы он больше подобным самолечением не занимался. Когда же ему приспичит в следующий раз рвать сердце из груди, то пусть заранее оформит медицинскую страховку и возьмет appointment у психиатра. А бдительные иммиграционные службы дотошно бы проверили, как Данко оказался в стране, по какой программе? И почему в иммиграционной анкете скрыл факт серьезного психического заболевания?
   По поводу же пожарных вспоминается детское – «Мчится лестница, насос, вьется пыль из-под колес». Увы, пыли в Сан-Франциско нет – ее ежегодно уносят на своих подошвах 16,5 миллионов туристов, посещающих город. А лестница да насос  упакованы в одной пожарной машине – чуде техники и  дизайна.
  Техники: чего только на этой машине ни наворочено, кроме упомянутых лестниц да насосов! Куча пожарных причиндалов, как только они успевают всем этим управиться, когда бушует пламя?
  Чудо дизайна: неповторимый колорит создает сочетание тревожной малиновой эмали с каким-то волшебным серебристым металлом (кажется, платиной). По-моему, это тот же металл, из которого сделаны туалеты и цепочки для зеков.
   А когда вся эта грозная цветомузыка – пожарная машина в сиянии малиновых огней, с торжественно-пронзительным воем - летит по городу, все машины расступаются, жмутся к обочине, ломается к черту весь трафик, уступая путь пожарным - даже когда они мчатся за пивом. Впрочем, и на пожар они тоже несутся не медленнее, нежели за пивом: и физически, и морально тяжелее всего тушить тлеющие головешки, потому пожарника больше тянет на свежак.
   Конечно, такое внимание уделяется пожарным не зря: пожарная опасность здесь довольно значительная. Дома преобладают деревяннные (защита от землетрясений), стоят впритык. Вдоль улиц постоянно дуют ветры – то с Океана, то из пустыни, то с Залива. Да ветры порой такие, что каждый уголек сразу раздувается в кострище. Если б, не приведи Господь, большевики в свое время располагали такими ветрами, то, глядишь, и взаправду воплотили свою мечту о мировом пожаре («Мы на зависть всем буржуям мировой пожар раздуем!»).
   Потому здесь большевиков боятся как огня. Пожара – тоже. И всегда начеку. Масса всяческих предупреждений, начинающихся словами «в случае пожара», и главный элемент декора в архитектуре Сан-Франциско – наружная пожарная лестница. Даже на лифтах написано : «In case of fire do not use the elevator. Go to fire stairs» («В случае пожара не пользуйтесь лифтом. Идите на пожарную лестницу»). Если бы на Останкинской телебашне в Москве была пожарная лестница и подобное предупреждение на лифтах, жертв было меньше. И какое все-таки счастье, что башню сделали из бетона, а не из дерева!
   Понятно, санфранцищане стали такими мудрыми и осторожными по отношению к огню не сразу, а хорошенько наступив на грабли: жуткое землетрясение  1906 года усугубилось пожаром, когда заполыхало больше полусотни крупных объектов, включая Сити-Холл. Таким образом, в том страшном году жителям Сан-Франциско даже не понадобилась Отечественная война типа 1812 года, когда русские дали прикурить французским, подпалив Москву. Что, как известно, подтолкнуло лермонтовского племянника из «Бородина» потом задать своему дяде исторический вопрос: «Скажи-ка, дядя, ведь не даром Москва, спаленная пожаром, французу отдана?» А у меня вышел спор с одним французом, который утверждал, будто Москву спалили не его соотечественники, а местная нечисть - по заданию губернатора. Французы поджигателей отлавливали и расстреливали. И вообще он доказывал, что победу на Бородинском поле одержал Наполеон, после чего разбитая русская армия бежала, бросив столицу. Я патриотично доказывал, что на Бородино победили мы. Спор кончился тостом: "За вашу и нашу победу!". И чтоб мы никогда не знали пожаров.
  ... А после всего сказанного здесь, повидимому, становится понятно, почему пожарники в Сан-Франциско – национальные герои. И многие молодые рвутся в пожарники. Особенно горячие мексиканские парни, в чьих жилах бурлит кровь отважных индейцев и не менее отважных испанских конкистадоров. Влечет - почет, уважение, неплохая зарплата, красивая форма, много свободного времени. А любая девушка, как только узнает, что имеет дело с пожарником, так возгорается, что никакого огнетушителя ей уже не хватит... Работа, в общем, клевая...
  ... Эх, если б только не пожары!

4.7.Шинель

   Из названия видно, что в этой заметочке речь пойдет о чиновниках, многократно хваленой и столько же раз проклятой американской бюрократии. Конечно, все познается в сравнении. И наши украинские бюрократы – не сахар, и даже не сорбит. Но по паролю типа «Я в долгу не останусь!», «Отблагодарю в разумных пределах» и т.п., становятся ближе отца родного и «решают вопросы» с рвением, прямо пропорциональным размеру вашей благодарности.
   Почему они так вынуждены поступать - понятно: зарплата оскорбительно минимальная, на нее не прожить, реальный доход приносит только само рабочее место, с которого и снимается урожай. И это – древнейшая российская традиция. Еще когда Петр Первый назначил как-то, в свое петровское время, одного сановника на высокий государев пост, в Людском Приказе запросили, какой же оклад жалования тому положить. Петр начертал резолюцию: «Жалования не платить, ибо должность – воровская». Да и, кроме того, мы, советские люди, умеем употреблять к чиновничьему сословию не только пряник, но когда и кнут. 
   Здесь же ситуация кардинально другая. Взятки вроде не приняты (а может, просто не знаю пароля?). Понятно: на зарплату вполне можно жить, и чиновник не рискует рабочим местом. И более того, все его поведение направлено не на решение твоего вопроса, а на исключение всякого риска потери этого самого рабочего места. Отсюда – многочисленные анкеты с обилием дурацкой, нулевой и противоречивой информации. Правда, тут же указано, где можно обжаловать решение. Это делает любого чиновника практически беззащитным перед закаленным в борьбе с советской бюрократией совком. .
    А вот компьютеризация доведена до абсурда, без компьютера – ни шагу Например, когда в госпитале мне давали очередной appointment, вырубился компьютер. Меня попросили подождать, пока его починят. Я прошу – да черкните эту бумажку от руки! Писать разучились, что ли? Нет, надо, чтобы этот appointment попал в систему. Там он просуммируется по госпиталю, району, городу, штату, стране – и в любой момент министр здравохра (или как там называется) узнает количество приемов больных по стране, потраченные средства, и многое-многое никому не нужное другое.
   Думаю, и здесь американцы, никогда не упускающие чужих ноу-хау, явно проштудировали работу «Как нам реорганизовать Рабкрин» В.Ульянова (не устану повторять - получившему печальную известность под псевдонимом Ленин). А «Рабкрин», расшифровываю для тех, кто, как и я, эту работу только конспектировал, но не читал, - «Рабоче-крестьянская инспекция»
   Возглавляет же бюрократическую систему Сан-Франциско – душка-мэр, афро-американец Вилли Браун. Санфранцищане переизбирают его уже на второй срок. Был он и сенатором США. Так что ему сидеть под куполом типа Собора Святого Петра в Ватикане - не привыкать, поскольку по этому типу сделан купол Капитолия в Вашингтоне и нашенской мэрии (City Hall). А наш еще и повыше Вашингтонского на целых 4 метра.
     Кстати, брат Джона Кеннеди, сенатор Роберт Кеннеди, баллотировавшийся в Президенты, очень любил Сан-Франциско и похвалялся, что если его изберут Президентом, то перенесет сюда Капитолий. Сложись его судьба по-иному, глядишь, стояло бы у нас на улице Ван Несс два почти одинаковых дворца: один, который повыше на 4 метра – наш, калифорнийский. Другой, что на 4 метра пониже – бывший вашингтонский.
   Зато рядом с нашей мэрией – и громадный театр оперы и балета (War Memorial Opera House), и большой симфонический зал, и концертное здание Veterans Building.   Думаю, близость к Музам, а заодно богеме, и, вестимо, душевность и память на добро, подвигли нашего душку-мэра на романтический подвиг: своей помощнице по выборам, 38-летней мисс Керолайн он в свои 67 подарил славную дочурку.
    И что? Его за это выгнали из демократической партии США? Тем более, его верная супруга к парторгу мэрии не бегала жалеться. И Керолайн с работы не выперли. А прогрессивная городская общественность тепло поздравила своего мэра и с тем, что у него еще стоит, и с прибавлением к 3 старшим деткам и внукам от них. К тому же все довольны тем, какой предметный урок нормального отношения к подчиненной наш достаточно пожилой мэр преподнес достаточно молодому Президенту Клинтону! Знай наших!
    Правда, как по мне, Клинтон все равно остался всенародным любимцем. И мне он симпатичней всех других государственных деятелей такого уровня. В разгар моника-гейта, когда пишущая братия только об этом и гудела, я тоже не сдержался - написал, издал и продал брошюрку «Билл & Моника».
   А Билл еще раз блеснул своим поразительным умением выходить из любых передряг. Когда, например, его приперли к стенке с курением марихуаны в молодости, он выкрутился: «Да, курил. Но не затягивался».  И из «моника-гейта» вышел не просто достойно, а даже благородно: он хотел удочерить Монику. Но воспротивилась Хиллари: зачем лишний рот в семье, выдвигающей мать в сенаторы США?
   Кстати, мудрая Хиллари и поставила последнюю точку в клинтониаде: она написала, издала и продала книжку «Я тоже спала с Биллом». И по этому поводу один знакомый мне поведал, будто по мотивам наших с Хиллари книжек в Голливуде снимается очень романтичный фильм "Вашингтонская история" (в жанре лавстори). Кто будет играть главных героев, пока держится в тайне. Идут жесткие кинопробы – еще бы, речь идет о гонорарах в десятки миллионов долларов. Доподлинно пока известно, что на роли дублеров кинозвезд для исполнения главных эпизодов фильма согласились Билл и Моника. Уже отснято около десятка успешных дублей.
   Фильм, как имеющий во многом и историческое значение, оговорен к показу на уроках истории в школах. Поэтому из него исключены такие откровенно порнографические сцены, как выступления независимого прокурора Кеннета Старра, голосования в Сенате.
  Конечно, санфранцищане любят своего мэра не только за его последнего любимого ребенка, но и за его самое любимое детище - городской муниципальный транспорт (Muni – как его называют).  Сан-Франциско – второй после Нью-Йорка город США, где есть все виды этого городского транспорта (трамвай, троллейбус, автобус, два вида метро) – для обычных пассажиров. И старинный трамвай да такой же автобус, оформленный как трамвай, - для любителей исторически острых ощущений. Просто острых - можешь висеть где хочешь. И очень острых - можешь лечь хоть на рельсы. Зрелище не для слабонервных. И, думаю, от этого МУНИ пришло к нашей великой актрисе Раневской ее знаменитое: «Муня, не нервируй меня!».

продолжение следует    >>>>